Свет озарил мою больную душу,
Нет, твой покой я страстью не нарушу,
Бред, полночный бред терзает сердце мне опять,
О, Эсмеральда, я посмел тебя желать.
Мой тяжкий крест — уродства вечная печать,
Я состраданье за любовь готов принять.
Нет, горбун отверженный с проклятьем не челе,
Я никогда не буду счастлив на земле.
И после смерти мне не обрести покой,
Я душу дьяволу продам за ночь с тобой.

Я мечтал о запечатлении, как о панацее. Мое разбитое на тысячи кусочков сердце изнывало от ран и тоски. Белла была счастлива, но она неминуемо увядала по вине своего кровососа. Я не смог уберечь ее. Она умерла. Ее сердце перестало биться. И вот, когда смысл моей жизни казалось, был навсегда потерян, я впервые встретил ЕЕ. Ренесми. Свет, увиденный мной в ее глазах, сразу же заворожил меня и поставил на колени.

Смысл моей жизни. Моя судьба.

Совсем еще малютка, она смотрела на меня своими большими карими глазами – глазами Беллы. Нет, не глазами Беллы. Своими глазами. Единственными и неповторимыми. Для меня она всегда будет единственной.

Шло время. Ренесми взрослела. Стремительно.

И с каждым днем все больше хорошея, она совсем не замечала моих взглядов, обращенных лишь к ней одной.

Настает день, когда мне просто напросто становится стыдно показываться на глаза Каллену. Я боюсь, что он прочтет мои мысли, в которых я страстно желаю его дочь. Если Эдвард узнает об этом, он не будет думать дважды.

Ренесми всего семь.

Я никогда не потревожу ее покой. Мне достаточно того, что я просто могу быть рядом.

Через десять лет Каллены вынуждены переехать. Я остаюсь в резервации, в надежде, что сила запечатления однажды приведет Ренесми обратно ко мне. Мы созваниваемся ежедневно. Ренесми рассказывает мне о своем новом увлечении – танцах. Она делает большие успехи в театре. Ее приглашают на гастроли по Европе.

Я рад за нее, хоть и умираю от тоски.

Когда мы вновь встречаемся на рождественской вечеринке в Европе, я вижу Ренесми в компании себе подобных - вампиров. Тех самых, кто однажды пытался убить ее и всю ее семью. Она улыбается и шутит так, словно совсем не помнит о тех ужасных событиях.

— Я люблю тебя, Джейкоб, — говорит она, оставшись наедине. Оказывается, что все эти годы она прекрасно знала про запечатление, но никогда не думала обо мне как о своем спутнике. — Люблю, как брата. Ты оборотень, Джейк, а я вампир. Нам никогда не быть вместе. Я полюбила Вольтури. Прости меня и пойми.

— Не извиняйся... я понимаю.

Мое проклятие в том, что сам я, увы, никогда не смогу стать тем, кем она хочет - этим ненавистным мне хладным монстром. Я оборотень и это ничем не изменишь. Это клеймо, которое останется со мной до конца моих дней.

Я никогда не обрету счастья. Без нее никогда.



Рай, обещают рай твои объятия,
Дай мне надежду, о мое проклятье,
Знай, греховных мыслей мне сладка слепая власть,
Безумец прежде я не знал, что значит страсть.
Распутной девкой словно бесом одержим,
Цыганка дерзкая мою сгубила жизнь.
Жаль, судьбы насмешкою я в рясу облачен,
На муки адские на веки обречен,
И после смерти мне не обрести покой,
Я душу Дьяволу продам за ночь с тобой.

Дни, прежде тянувшиеся для меня медленно, словно года отныне пролетали незаметно. Я уже не вспомню, когда в последний раз навещал «могилу» своей жены – своей милой Дидим. Проклятое наваждение полностью овладело мной. Оно заставило меня поверить в то, что любовь к Дидим была иллюзией. Что я, как и все кто окружал ее, любил ее только из-за «ауры счастья», которую она собой излучала.

Ренесми.

Это странное имя навсегда врезалось в мою память.

Образ танцующей куртизанки пленил меня с первых минут, и он наверняка останется со мной до конца моих дней. Это роль – роль в театре, но она играет ее чарующе превосходно. В жизни она совсем другая. Очень скромная, кроткая девушка с безумно привлекательными глазами и чудесными волосами, в которых так и хочется запутаться пальцами рук. Прижаться к ней и вдохнуть их не земной аромат.

— Прости меня, Дидим. Я не хочу ее желать.

Слова лишь красивая ложь. Я ХОЧУ ее желать. Хочу.

С каждым днем мне становится все труднее и труднее скрывать свои мысли от Аро. Брата вполне устраивает нынешнее положение дел в клане. Девушка Каллен влюблена в Алека и намерена стать его спутницей вопреки мнению родителей и своей семьи. Аро не нужны дополнительные трудности. Чем быстрее девушка станет женой его верного помощника, тем лучше для всех.

Я следил за ними. Видел, как мальчик не умело ласкает ее в порыве грешной страсти и мечтал оказаться на его месте. Это мука видеть ее в объятиях другого мужчины, но я готов истязать себя снова и снова. Никто не запретит мне смотреть.

Для нее я лишь хмурый, угрюмый вампир, вечно скучающий по утерянной любви. Кажется, что от этой тоски на моем некогда идеальном лице появились морщины печали, придавшие мне суровость и сделавшие внешность невзрачной настолько, что девушка боится смотреть в мою сторону. Если бы она только могла представить, какой вулкан она во мне пробудила, одним, лишь своим танцем. Не человек и не вампир. Богиня, затмившая собой другое божество в лице Дидим.

Произнося клятвы вечной верности Алеку, Ренесми тем самым обрекает меня вечные муки.





Сны не снились мне вот уже больше тысячи лет. Не то чтобы я сильно скучал по этой человеческой слабости, но вновь обрести ее было также приятно, как слышать ускоренное сердцебиение красавицы Ренесми. Именно ее сны я мог видеть, когда она измученная моими ласками засыпала на моем плече.

Хрупкая и беспомощная на вид, она оказалась достаточно храброй, чтобы противостоять Джейн. Сестре пришлось навсегда смириться с тем, что она не единственная для кого существует место в моем безмолвном сердце.

С самого первого дня я не нашел в себе силы противится странному чувству, которое смертные зовут любовью. Мое падение было быстрым и стремительным, как горная лавина. Я оказался погребенным под пленительными чарами рыжеволосой колдуньи. Не было ни малейшего шанса не поддаться искушению и не вкусить сладость ее губ.

Теперь она моя. Душой и телом.

И не поздоровится тому безумцу, который попытается украсть ее у меня.

— Мы как Ромео и Джульетта, — сонно шепчет Ренесми, нежно проводя пальцем по шраму, оставшемуся на обожженном плече. Он напоминает мне о том, почему я до сих пор предан и служу Аро – своему господину. Вольтури спасли меня и сестру, но если бы кто спросил кого я спасу от верной гибели Аро или Ренесми, я бы не задумываясь, ответил - Ренесми.

— Да, любимая, только мы никогда не умрем, — говорю я, целуя ее шею. Кожа Ренесми мгновенно реагирует на мои прикосновения и покрывается мурашками. Она само совершенство. Вампиры красивы, но холодны. В людях теплится жизнь, но их красота со временем увядает. Ренесми уникальна. Она есть вечная красота.

И я верный раб этой красоты.